Сам же сеттинг Феликсом Х.Пальмой проработан кропотливейшим образом: все, что ассоциируется у нас с викторианской Англией в романе будет представлено. Выше уже упоминался Джек Потрошитель, так что вы не удивитесь, что главный герой первой части, конечно же, влюбляется в Мэри Келли (и вы прекрасно знаете, что с ней должно случиться). На страницах «Карты времени» встретятся и другие реальные исторические персоны: Брэм Стокер, Генри Джеймс, Джозеф Меррик. А если и не встретятся, то будут упомянуты. Без подчеркивания жесточайшего классового неравенства тоже не обойдется. Если уж автор живописует трущобы, то это будет сделано предельно смачно. Если уж надо будет рассказать про богачей, то нам четко укажут на все их недостатки. Стоит появится какому-нибудь слуге, как мы быстро поймем, насколько ничтожна его роль в повествовании, он же — слуга. Достанется на орехи и суфражисткам. В истории, разумеется, появятся и колонии. Все это представлено вниманию глубокоуважаемого читателя несколько подчеркнуто, с этакой картинностью. Наверное, на англичан «Карта времени» должна производить такое же впечатление, какое она могла бы произвести при прочих равных на россиян, если бы действие происходило бы во времена Серебряного века. Разумеется, тогда было бы много и поэтов этого самого Серебряного века (думается, без Николая Степановича Гумилева не обошлось бы), всяких революционеров-бомбистов, заигрываний с фигурой Распутина, все дружно распивали бы водку, кто-нибудь носил бы под мышкой матрешку, кого-нибудь обязательно сослали бы на Сахалин, а где-нибудь на заднем плане Ленин тащил бы бревно. Понятно, что это был бы лубок. Так вот, при всей тщательности проработки сеттинга можно сказать, что Феликс Х. Пальма сочинил этакий викторианский лубок. И в этом нет ничего плохого. Вышло вполне себе занятно. А лубочность компенсируется в том числе и серьезным сюжетом.

Если говорить о стилистике викторианского романа, то первое, что приходит на ум, так это особый статус автора. Нет, не в обществе. Да, в самом тексте. Авторы викторианских романов почти всегда рассказывали свои истории с позиции всевидящего, практически всемогущего субъекта. Да-да, можно сказать, что с позиции Бога. Читатель был уверен, что автор в рамках текста не врет. Все, что будет прочитано, можно считать абсолютной истиной по отношению к персонажам книги. Автор все знает об их помыслах и желаниях, мотивах и порывах души. Ненадежного рассказчика тогда еще не изобрели, до постмодерна надо было еще дожить. Феликс Х. Пальма постоянно подчеркивает в своем романе этот особый статус рассказчика. Более того, порой это доходит почти на абсурда. В какой-то момент мы узнаем даже о том, что скрывается у Герберта Уэллса в штанах: «Я мало что еще могу добавить, не вторгаясь в сугубо интимные детали вроде незавидных размеров того, что составляет, по общему мнению, мужское достоинство, не стану говорить и о том, что этот самый орган у него почему-то был скошен на юго-запад». На самом деле в контексте этот пассаж очень смешной. Точно так же, как и бесконечные пассажи о том, что автор точно знает, что будет происходить дальше. И прочее в том же духе.

Мы привыкли, что в романах той эпохи было множество различных авторских отступлений, в «Карте времени» их предостаточно. Некоторые, правда, поражают своей бессмысленностью в контексте романа. Вот, например, зачем нужна целая глава о том, на чем разбогатели Сидни Уинслоу и Уильям Харрингтон (есть в книжке такие вот крайне второстепенные персонажи)? То есть она очень забавная. К тому же пародирует весь этот жанр неовикторианского романа (это когда современные авторы пишут как бы под Диккенса, но при этом выпячивают то, что в настоящих викторианских романах скрывалось). Но для сюжета от нее нет толку, хотя весь роман, не смотря на все стилистические забавы, предельно сюжетен. По сути это единственная лишняя глава во всей книге, так что ее можно легко простить автору. Спойлер: означенная выше парочка разбогатела на продаже туалетной бумаги. И да, такое впечатление, что перед ее написанием Феликс Х. Пальма прочитал несколько томов полного собрания Пелама Гренвилла Вудхауза, пусть данный автор все-таки не относится к традиции викторианской прозы.

Герои викторианских романов очень любили посылать друг другу длинные письма, из которых читатель узнавал много важной сюжетной информации. Феликс Х. Пальма не мог не использовать данный прием. Львиная доля сюжета второй части строится именно на необычной переписке двух персонажей, а точнее трех, но за подробностями обращайтесь непосредственно к «Карте времени», а в третьей есть абсолютно замечательное письмо, которое можно было бы назвать конспектом неслучившегося второго романа про Герберта Уэллса. На самом деле второй (а также третий) роман случился, но он совсем про другое. Так вот, это письмо представляет собой такую мощную историю, что она затыкает за пояс все истории, напечатанные под обложкой «Карты времени», было бы, конечно, интересно прочитать полноценное ее изложение. Как бы там ни было, синопсис остался на уровне синопсиса, а письмо стало этаким романом в романе.

Все эти стилистические упражнения вместе с витиеватым сюжетом так и остались бы безделицей, если бы автор не укомплектовал бы их всевозможными отсылками на современность, точнее — на современную массовую культуру. Безусловно, и в этом случае кто-нибудь может сказать, что от этого «Карта времени» не перестала быть безделицей. Но, право слово, так безделица стала еще любопытней.

Вряд ли в викторианском романе, стилизацией под который является «Карта времени», могли бы оказаться эпиграфы из Альберта Эйнштейна, Элиаса Канетти и Джека Керуака. А в «Карте времени» они есть. И это как бы намекает.

А намекает это, например, на то, что будут вам в викторианском романе отсылки к «Терминатору» и рассуждения про параллельные миры. Ни того, ни другого от писателя той эпохи ждать не следовало бы, так Феликс Х. Пальма и не из той эпохи. Потому не удивляйтесь, что в какой-то момент Герберт Уэллс осознает себя персонажем чей-то книги. И все это изложено именно что в викторианском стиле.

Феликс Х. Пальма отважно раздвигает рамки викторианского романа (но затея эта в случае избранного жанра далеко не новая), проводит дотошную ревизию темпоральной фантастики (опять же, до него такие штуки уже проделывались), а новаторство заключается в том, что все это происходит в рамках одного текста. В общем, вышло недурно, но с некоторыми оговорками.

Во-первых, непредсказуемость сюжета иллюзорна. Да, Феликс Х. Пальма пишет бойко, с выдумкой, придумал он все очень даже интересно, тем не менее, опытный читатель достаточно быстро наловчится успешно догадываться о том, что ждет его дальше. Да, тут вам не классический детектив, читатель которого обязательно должен быть одурачен, но все же хотелось бы больше неожиданностей.

Во-вторых, хотя роман вполне себе населен (но, к счастью, не перенаселен), персонажам не хватает выпуклости и живописи. Нет, читатель, конечно, встретит несколько колоритных героев (в том числе и самого Герберта Уэллса), но для такого толстого романа да еще исполненного в такой развеселой манере маловато будет. Для Феликса Х. Пальмы большинство персонажей выступает в роли болванчиков, которых он переставляет из главы в главу ради некоторого эффекта, что не делает этих болванчиков интересней. Хотя в контексте всех этих путешествий во времени, возможно, именно такое впечатление и хотел создать автор. В конце концов, в детерминированной Вселенной всем мы, увы, безвольные болванчики.

Тем не менее, в плане персонажей Феликс Х. Пальма проигрывает другим авторам, которые играют на том же поле. Вот, например, цикл «Монстролог» Рика Янси, ведь в нем так же обыгрывается вся эта европейская литература конца XIX — начала XX века, и даже есть свой Джек Потрошитель. Да, это подростковое чтение, да, у Янси не такая изощренная манера изложения, да, сюжеты у него развиваются медленней и не так причудливо. Но «Монстролог» при сравнении с «Картой времени» явно выиграет. И все это почему? Да потому что в нем читатель найдет персонажей гораздо живей и интересней.

Не смотря на то, что, как говорилось выше, у «Карты времени» есть два продолжения, сам роман выглядит вполне законченным. Причем Феликс Х. Пальма завершает свою книгу так, что продолжения и не требуется. Право слово, если во второй книге нас ждут все те же игрища, то будет скучновато. Тут читателю остается уповать только на то, что автор припас для него достаточное количество лихих сюрпризов. Но так ли это, можно узнать только ознакомившись с продолжением. Благо, на русском трилогия вышла полностью.

Русское издание «Карты времени» можно только похвалить. Оно было осуществлено в 2012 году издательством «Corpus». Роскошная обложка, цветной обрез страниц, верстка с претенциозной буквицей. Такую книгу нестыдно подарить, ее очень даже приятно читать. Прибавьте к этому отличный перевод, это не смотря на то, что переводчиков было трое (Е. Матерновская, И. Новосадская, Н. Богомолова). Вот только — а как же без недочетов? — редактору надо было быть внимательней. И дело не только в том, что в тексте встречаются фразы из раздела «Не очень», а в том, например, что одну и ту же собаку в одной части зовут Вечность, а в другой — Этерна. Дорогие переводчики, вам стоило бы по таким мелочам все-таки договориться.